В одном благополучном африканском государстве правила королева и было у нее необычное хобби. Она любила встречаться со странными людьми. Поэтому ей постоянно приводили то самых толстых, то самых тонких, то самых красивых, то самых уродливых.
Каждое утро королева устраивала смотр и интервью с необычными людьми. Однажды утром она, как всегда, осматривала группу людей, среди которых была самая горбатая женщина и самый лысый мужчина. Как вдруг видит красивого смущенного юношу, без каких-либо отклонений.
Повернулась она к нему и спрашивает, - а ты почему здесь?
- Ваше величество, смущенно ответил юноша, - у меня очень необычное имя.
- Ах вот как, изволь назвать.
- Ваше величество, мне право очень неудобно перед такой сиятельной дамой, но оно непристойно.
- О господи, какие пустяки, я знаю все ругательства на всех языках мира, вот например: хуй, песта, гавно, ебацца, цука, цукаблять…
- Ваше величество, - с поклоном перебил ее церемонимейстер, полный список может занять довольно продолжительное время, юноша вам верит.
- О-да, - раболепно ответил юноша, - я восхищен образованностью вашего величества.
- Ну давай говори свое имя, а то я отправлю тебя в тюрьму.
- Ну что ж, как будет угодно вашему величеству, меня зовут Хуйналево.
Взрыв хохота потряс зал церемоний, смеялись все придворные, постоянно повторяя имя: Хуйналево, ха-ха-ха, Хуйналево… А королевский карлик запрыгал по столам, размахивая рукой на уровне пениса, явно изображая загнутый влево половой орган и напевая стишок:
Я люблю Вас, королева,
мое имя Хуйналево.
Я люблю Вас, королева,
мое имя Хуйналево.
Юноша стоял бледный, чуть не плача от стыда и досады.
- А ну все заткнитесь, - гаркнула королева.
Тут же наступила тишина, прерывающаяся не контролированным похрюкиванием от едва сдерживаемых смешков.
- Не смущайся юноша, - сказала королева, - в моем замке тебя никто не обидит, скажи, почему тебя так назвали?
- Прошу меня извинить, ваше величество, я право не хотел оскорбить столь сиятельный слух своим непристойным именем, и столь благородную даму своим присутствием, разрешите мне удалиться.
- Нет-нет постой, тут что-то не так, дай подумать... Ага, я все поняла, ты получил свое имя за очевидные анатомические особенности своего органа.
- Я преклоняюсь перед проницательностью вашего величества, но вынужден признаться в страшном смущении, в которое вы меня ввергли, разрешите мне удалиться.
- Нет-нет, я должна это видеть, ну-ка предъяви, то, за что тебя так назвали.
- О господи, ваше величество, я сейчас сгорю от стыда, разве мало насмешек над моим именем, вы хотите еще, чтоб все смеялись над моей анатомией.
- Ну ладно, эй слуги и все остальные, оставьте нас одних.
Все с поклонами удалились, и королева сказала, - Ну давай доставай, чего стоишь, у меня еще прием послов после тебя.
Смущаясь и глядя в сторону, он предъявил королеве то, что она просила. Королева долго рассматривала и не могла понять, все как обычно, в чем тут собственно дело.
- Опять я чего-то не понимаю, Хуйналево, где необычность?
- Видите ли, ваше величество, не знаю, насколько вы осведомлены, но сей человеческий орган меняет свои состояния под воздействием обстоятельств.
- Ну, конечно, сказала королева, как я сразу не догадалась, давай меняй это состояние и поживей, у меня еще прием послов на сегодня намечен.
- М-да, - сказал Хуйналево, - право не знаю, как это сделать.
- Слушай, Хуйналево, если ты мне не покажешь, почему тебя так назвали, то я дам тебе новое имя Голова-отдельно-от-туловища, понял? Думаешь, у меня других дел нет? Этот чертов прием послов. Посол Нгоморунги требует провинцию Звани, посол Залонги хочет Нгото, стоит мне на них косо посмотреть, они войну начнут, а у меня денег в казне и на маневры не наберется.
- Я восхищаюсь, ваше величество, с каким умением вы несете столь тяжкое бремя государственных забот, легших на столь хрупкие и прекрасные плечи вашего величества после безвременной кончины его величества - государя нашего.
- Твой уровень подхалимажа, Хуйналево, где-то близко к уровню премьер-министра, но это место уже занято, и тебе тут ничего не обломится, так что не забывай, зачем ты здесь и предъяви свою уникальность.
- Видите ли, ваше величество, если б вы мне приказали вступить в бой с саблезубым тигром и геройски погибнуть у вас на глазах я б это сделал, не раздумывая, но в данном случае, я боюсь, королевского приказа не достаточно.
- Вот черт, что же делать, сказала королева, времени нет, еще этот чертов прием послов.
- Есть одно средство, - сказал Хуйналево и многозначительно окинул королеву взглядом.
- Ах да, воскликнула королева, отводя юношу за колонну, и усаживая его на широкую скамью. Эта скамья стояла в небольшом закутке, так что никто, даже церемонимейстер, не мог их видеть сквозь приоткрытую дверь или замочную скважину.
- А скажи мне, юноша, как надо воспитывать нынешнюю молодежь? – спросила королева, разматывая тюрбан.
- В любви к вам, королева, - ответил юноша и ослабил пояс.
- А ты думаешь, это получится? – спросила королева, освобождаясь от тяжелого отделанного золотом верхнего платья.
- Конечно, ваше величество, - ответил юноша, - обнажив мускулистый торс, - как можно не испытывать любовь к вашему величеству.
- Я не уверена в успехе формальной пропаганды, - сказала королева, - сбрасывая к ногам шелковую нижнюю юбку.
- О напрасно, - закричал юноша, - ваша красота поднимет всю нацию, - продолжил он, указывая на тот самый предмет, который уже начал реагировать на женскую красоту.
Церемонимейстер за дверью приник ухом к замочной скважине и силился понять разговор.
- А как быть с враждебными нам государствами…
- А мы внедрим туда агента…
- Да внедрим, и пусть он будет тверд…
- Да он тверд, и он будет носить депеши туда-сюда, туда-суда…
- Туда-сюда – это то, что мне сейчас надо…
- Он будет работать, работать, его будет распирать любовь к вашему величеству…
- О да, пусть он не сдерживает эту любовь внутри, пусть он прольет ее…
Дальше пошло что-то совсем неразборчивое, …агент… прольет… туда-сюда… , - хрень какая-то подумал церемонимейстер, отходя от двери, - у нее прием послов, а она пустые разговоры ведет.
Наконец Хуйналево вышел, - королева просила не беспокоить ее следующие десять минут, - сказал он и пошел из дворца.
А королева лежала счастливая на скамье с закрытыми глазами. Давно у нее этого не было, старый король последние десять лет перед своей кончиной упражнялся с молодыми танцовщицами, жене он тоже разрешил развлекаться с юношами, но она с отвращением отказалась от этой идеи.
- А хорошо было бы иметь этого Хуйналево при дворце постоянно, - подумала она, - например в должности советника по культуре, или по дошкольному воспитанию. Она даже представила, как церемонимейстер на ассамблее громко объявляет: советник по детскому и дошкольному образованию – Хуйналево.
- Постой, - подумала, - ведь ничего не обычного не было, хуй как хуй, ни налево ни направо, что же произошло.
- Таак, этот сукин сын меня просто использовал как женщину, - разозлилась королева.
Она быстро подбежала к окну и закричала, - эй стража, держите Хуйналево.
Стража переглянулась, а королева опять, - ну что непонятно? - хватайте, быстрее Хуйналево, чего стоите? Увидав в окне не совсем одетую королеву, отдающую такой странный приказ, стража решила, что изголодавшаяся по мужскому вниманию женщина затеяла какую-то игру и, побросав оружие, выполнила приказ. Некоторые, в служебном рвении, не только повернули упомянутый предмет в указанном направлении, но и оттянули его, так, что казалось, что он вот-вот оборвется и останется в руках.
- Идиоты, - заорала королева, - что вы делаете, я сказала держать Хуйналево, а не хуй на лево, вон он идет по аллее. Пока шла неразбериха с приказами, Хуйналево покинул дворец и растворился в джунглях.
А королева вспомнила этого стройного мускулистого юношу, ей так захотелось его вернуть, - ну почему я так одинока, - подумала она,
источник
Journal information